Энвер Ходжа. Трагедия Китая.

Энвер Ходжа. Трагедия Китая.

ВТОРНИК
12 ОКТЯБРЯ 1976 г.

ТРАГЕДИЯ КИТАЯ

Большая трагедия в Китае. То, что мы предвидели относительно обстановки, которая будет создана в Китае после смерти Мао Цзэдуна, произошло, причем события развивались с молниеносной быстротой. Мы думали, что оба течения, и правые и левые, будут продолжать „сосуществовать при разногласиях" так, как делал всю жизнь Мао и как он советовал своим сотрудникам действовать и после смерти его и всегда. Но дело в том, что „великий рулевой" двух и больше линий создал такой авторитет, благодаря которому он мог держать в руках баланс. Но какой баланс? Никогда истинный и последовательно марксистско-ленинский баланс.

Мао Цзэдун говорил, употребляя революционные формулы, о „революции", о „классовой борьбе" и о других принципиальных вопросах, тогда как на практике он был либералом, мечтателем, центристом в направлении манипуляции и балансирования разных течений, участвовавших и интриговавших в Коммунистической партии Китая и в китайском государстве. Мао Цзэдун, которому были присущи подобные свойства, легко поддавался влиянию того или другого течения; он поддерживал то одно, то другое.

Чжоу Энь-лай, что истинно и очевидно, был самым крупным „Яго" китайской шекспировской драмы. Он был правым, был мандарином, был буржуа, был псевдомарксистом. Чжоу Энь-лай ловко маневрировал в манипуляциях, к которым прибегал Мао. Когда тонул корабль одного реакционного течения, в котором он сам находился, он наспех покидал корабль и прятался за флагом Мао.

Следует отметить еще раз, что Мао подчеркивает первостепенную роль крестьянства в революции, а это говорит о том, что он несогласен с руководящей ролью и с гегемонией рабочего класса. Его колеблющиеся идеи, наподобие идей о крестьянстве, отражаются во всей либеральной линии Мао Цзэдуна.

Мао, в теории, признавал некоторые основные положения марксизма. В его официальных сочинениях эти положения и некоторые другие вопросы сформулированы вообще правильно, Однако на практике Мао формулировал и отстаивал немарксистские положения, каким является положение, которое отмечается и в некрологе его: „Деревне следует окружить город". В некрологе отмечается, что „без этого революция была бы невозможной"! Это значит, что пролетарской революцией должно руководить крестьянство. Это — антиленинское положение.

Но Мао выдвигал и другие положения и взгляды, которых мы не разделяли и не разделяем. Он много писал о классовой борьбе, о противоречиях и т.д., но классовая борьба в Китае, особенно на практике, не велась остро и последовательно. И в этом отношении Мао показал себя либеральным, проявлял усмиряющие тенденции. Он позволял правым ревизионистским элементам захватывать власть и пускать глубокие корни в партии, в органах власти и везде. Мао сосуществовал с ними, наблюдал за ними, часто поддакивал им. Наконец он ниспровергал отдельных лидеров этих течений, но их основу он оставлял нетронутой. Благодаря его авторитету, сложившемуся в ходе войны и после победы, фракции „терпели крах", но решение оставалось половинчатым, и положение всегда продолжало быть умеренным, либеральным. Мао Цзэдун был центристом, он покровительствовал людям различных течений, которые называли себя марксистами, но не были такими и боролись в соответствии со своей линией под зонтиком Мао Цзэдуна. Когда они нарушали равновесие, Мао Цзэдун вмешивался и „наводил порядок".

В мыслях и поступках Мао не было постоянства, и мне сдается, что марксизм он истолковывал и проводил как-то фантастически, как ему заблагорассудилось. Это, конечно, „объяснялось" и „оправдывалось условиями Китая". 

Мао и много лет спустя после освобождения не опрокинул устой зажиточных и эксплуататорских капиталистических классов в городах и деревнях, не лишил их привилегий, утверждая, что „это была тактика, необходимая до тех пор, покуда не будет стабилизировано положение". Однако эту „тактику" не надо было возвести в теорию и стратегию, согласно которой капиталистам можно „перейти в социализм", получать дивиденды, и это на протяжении десятков лет, как и поныне происходит в Китае. Эти капиталисты, видите ли, превратились в „коммунистов" и стали частью „буржуазии в партии", о которой говорит Мао.

Коммунистической партии Китая также не ясны основные положения марксистско-ленинской теории; наоборот, она подменила их эклектическими идеями Мао. „Буржуазия засела в партии, и вы не замечаете ее", — говорит Мао. И это верно. Однако, кто позволял этой буржуазии преспокойно сидеть в партии? Позволял сам Мао своими идеями, позволяло отсутствие правильного, марксистско-ленинского, организационно-политического и идеологического строительства партии. Мао допускал процветание многих линий, оппортунизма, практицизма и либерализма.

В „поворотных моментах" в жизни Коммунистической партии Китая Мао Цзэдун опирался не на партию, а на армию, на интеллигенцию и студенчество. При этих „поворотных моментах" рабочий класс и крестьянство либо находились в руках контрреволюционеров, либо сидели в стороне.

Ставится вопрос: почему Мао в трудные моменты не обращался с призывом к партии, рабочему классу и крестьянству? Либо потому, что эти силы не послушались бы его, либо потому, что он боялся кровопролития. В то время, как Мао кричал: „Власть рождается из дула ружья", реакция захватывала эту власть.

Культурную революцию, говорят, развязал и ею руководил Мао, который поднял миллионы хунвэйбинов под лозунгом: „Штурмуйте штабы!". Армия же и Линь Бяо, говорят, сложили руки. Однако факты говорят совсем о другом. Линь Бяо стоял во главе революции вместе с Мао, Кан Шэном, Чэнь Бо-да,

Цзян Цином, Яо Вэнь-юанем, Чжан Чунь-цяо и др. По имеющемся у нас данным, Линь Бяо переодел два миллиона солдат в штатское. Этими „красногвардейцами" он напал на штабы и осилил их, а все заслуги присвоил Мао. Последний спас Чжоу Энь-лая и многих других, а Дэн Сяо-пина он законсервировал на даче.

Однако Чжоу сманеврировал очень ловко, и в одно прекрасное утро Линь Бяо оказался „предателем, агентом советских и заговорщиком, замышлявшим покушение на жизнь Мао". И, якобы в подтверждение этого, было объявлено, что Линь Бяо взял самолет и сбежал в Монголию, где „самолет сгорел". Все находившиеся в нем погибли. Говорят, что Чжоу и Мао были осведомлены об этом, но Мао, видите ли, говорил: „Пусть сбежит!". Странные вещи.

Значит, Линь Бяо, как опасный для Чжоу элемент, был ликвидирован. Вместе с ним та же участь постигла и Чэнь Бо-да. Ну а Культурную революцию, как ее ликвидировать? Это было трудно для Чжоу, ибо это задело бы Мао, поэтому о ней продолжали говорить как раньше. Кан Шэн постарел и тяжело заболел, но остались другие молодые — Цзян Цин, Ван Хун-вэнь и т.п. Это они начали и продолжали революцию, Но, конечно, настолько, насколько им позволял „председатель". Мао распределил роли. Левым он предоставил прессу и радио, а правым с Чжоу Энь-лаем во главе — власть, экономику, армию и безопасность. Отсюда ясно, как рассматривал революцию и строительство социализма „великий рулевой".

Мао и Чжоу построили и внешнюю политику. Китайская внешняя политика Мао и Чжоу Энь-лая была и осталась немарксистской, нереволюционной политикой; она является неуловимой политикой, принимающей форму в зависимости от международных политических конъюнктур и занимающей опасные для социализма и революции позиции.

За это время Чжоу работал над тем, чтобы оставить за собой заместителя; они с Мао выдвинули на сцену „Хрущева номер два" Китая, которого они сделали первым заместителем премьер-министра, заместителем председателя партии и т.д. Три года подряд, пока болел и вплоть до смерти Чжоу Энь- лая, Дэн набирал сил. Однако, по всей видимости, левые зажали „рулевого" и Дэна. Последнего они опрокинули, и началось его разоблачение. Тогда „рулевой" „гениально" сманеврировал и, по его обычаю дозирования течений, еще при жизни привел к власти Хуа Го-фэна, человека до сих пор неизвестного, начальника государственной безопасности, умеренного на словах, но правого на деле.

Мао умер, и в Китае произошла большая трагедия. Как только закрыл глаза „рулевой", правые во главе с Хуа Го-фэном устроили путч и убрали Цзян Цина, Ван Хун-вэня, Чжан Чунь-цяо и Яо Вэнь-юаня. Эти четыре были арестованы. Ныне правые, используя слова Мао, убивают или сажают в тюрьму левых и революционеров, реабилитируют осужденных правых и контрреволюционеров.

Нельзя и представлять себе, каким это образом слова „революционного марксиста-ленинца" могут играть на руку и кон-трреволюционерам, как это происходит в Китае с высказываниями Мао!

Чего только не наговаривает о Китае буржуазная капиталистическая пресса! Что радикалы во главе с Цзян Цином „устроили заговор", что якобы племянник Мао повернул тело больного Мао на левую сторону, наперекор советам врачей и т.д. и т.п. и этим они якобы хотят доказать, что „эти заговорщики умертвили и Мао". Несколько лет назад трубили о том, что Линь Бяо три раза пытался убить Мао, а ныне трубят о том, что „заговорщики умертвили Мао и замышляли также убийство и Хуа Го-фэна". Но настоящими заговорщиками являются люди Чжоу Энь-лая, Ли Сянь-няня, Дэн Сяо-пина, Хуа Го-фэна и др.

Ничего официально не публикуют эти заговорщики, а постепенно готовят массы к тому, чтобы они поверили этому трагическому измышлению. Замаскированная китайская реакция прикидывается „революционной и марксистско-ленинской" и, прикрываясь этой маской, истребляет революционеров и коммунистов. Хрущевцы Китая спешат закрепить свои позиции. Они пытаются закрепить позиции с помощью террора и наверняка дойдут до того, что не только не будут цитировать больше Мао, но и втопчут в грязь то его наследие, которое может представлять какую-либо ценность. С перерождением Китая в капиталистическую страну будут подняты на пьедестал Лю Шао-ци, Чжоу Энь-лай, Пэн Чжэнь, Дэн Сяопин и другие.

Энвер Ходжа. Размышления о Китае. II. 1973-1977. Отрывки из политического дневника. Тирана, 1979. С. 287-292.

 

Рубрика