Ван дер Люббе в горящем рейхстаге.

Ван дер Люббе в горящем рейхстаге.

Ван дер Люббе в горящем рейхстаге

«Прусское бюро печати» пыталось втереть очки общественному мнению, что ван дер Люббе не мог бежать, так как совсем не знал топографии рейхстага. Все другие сообщники ван дер Люббе, по данным «Прусского бюро печати» и Геринга, были знакомы с расположением. Для них ничего не стоило взять с собой ван дер Люббе и «спасти» его. Но ван дер Люббе не должен был быть «спасен». Гомосексуальные вожди штурмовиков, шедшие в колонне поджигателей, рекомендовали ван дер Люббе в качестве орудия преступления. Ван дер Люббе должен был при поджоге олицетворять своей персоной коммунизм. Этому тщеславному, полуслепому орудию чужой юли легко было вдолбить в голову, что он избран для «великой роли». Ван дер Люббе должен был быть оставлен в горящем рейхстаге, и его оставили здесь, потому что он был единственной «уликой» против коммунистов.

Ван дер Люббе сыграл свою роль, как умел. Он дал себя арестовать в горящем рейхстаге. Он сбросил рубашку и куртку, чтобы дать подлинный образ «коммунистического поджигателя». Он признался в поджоге рейхстага. Он признался во всех поджогах, как от него требовали: в доме отдела социального страхования в Нейкельне, в берлинской ратуше, в берлинском дворце. Ван дер Люббе и далее будет сознаваться 

[ 116 ]

Во всем, чего только ни потребуют от него его заказчики. Он даст против Торглера все те показания, которые предпишут ему его национал-социалистические заказчики. Он покажет против Димитрова все, чего они пожелают. Он будет показывать против каждого, кого хотят уничтожить его друзья—национал-социалисты. Он будет выгораживать каждого, кого они хотят защищать.

[ 117 ]