IV. Исключительные «законы».
IV. Исключительные «законы»
Открытый бойкот, организованный 1 апреля, не был продолжен, хотя национал-социалистическая печать и партия уверяли, что эту историческую субботу следует рассматривать «исключительно как генеральную репетицию целого ряда мероприятий, которые будут проведены, если настроенное против нас общественное мнение за границей не изменит решительно своей позиции». Правда, общественное мнение за границей с этого дня изменилось основательно и притом не в пользу «третьей империи». Нынешние хозяева Германии заметили это очень скоро, они заметили это уже до бойкота и нашли, что такая открытая демонстрация—дело невыгодное. У национал-социалистов хотя и имеются принципы, но они всегда были готовы продать их.
Уже в предшествующие бойкоту дни сам господин Штрейхер, очевидно под давлением правительства, заявил, что возобновлять бойкот по-видимому не потребуется. А министр германской «пропаганды и народного просвещения» сообщил накануне 31 марта представителям иностранной печати:
«Имперское правительство решило пока что ограничить бойкот, направленный против евреев, субботой 1 апреля. Бойкот таким образом будет продолжаться с 10 утра до 8 вечера.
После этого мы будем выжидать до среды. Если международная печать к тому времени прекратит травлю Германии, то дальнейшие меры предприняты не будут. В. противном случае в среду с 10 часов утра начнется бойкот,; который доведет германских евреев до полной гибели. Распоряжение, согласно которому еврейские фирмы должны были 1 апреля выплатить заработную плату и жалование за два месяца вперед, было отменено».
Последняя фраза этого сообщения особенно ясно доказывает, что под давлением обстоятельств национал-социалисты были вынуждены отменять свои собственные распоряжения пункт за пунктом. Первоначально |было постановлено, что все владельцы еврейских магазинов должны выплатить своим христианским служащим жалование за два месяца вперед. Тогда последовал штурм на банки, который привел бы к катастрофе, если бы это распоряжение не было моментально отменено.
Открытый бойкот был демонстрацией, и в качестве таковой он не произвел никакого эффекта. С тех пор он не возобновлялся, но зато продолжался тихий бойкот, тот, который ничего не стоит и который ударял не столько по крупным и богатым еврейским фирмам, сколько
[ 238 ]
по десяткам тысяч мелких еврейских служащих, по врачам, адвокатам, учителям, чиновникам, университетским профессорам и т. д. Это вопрос о теплом местечке; сотен тысяч евреев лишают хлеба — ну и хорошо, зато освободятся места для многих национал-социалистических претендентов.
[ 239 ]