Развалившиеся лачуги и работные дома как обиталища заключенных.
Развалившиеся лачуги и работные дома как обиталища заключенных
Каторжные тюрьмы в Зонненбурге и Фульсбютеле были закрыты уже несколько лет назад, потому что они представляют собою средневековые, совершенно негигиенические темницы. Туда не решались даже помещать преступников, совершивших тяжкие уголовные преступления. В Фульсбютеле нет отхожих мест и канализации. Пребывание в этой каторжной тюрьме, особенно в жаркое время года, становится невыносимой мукой. Эти каторжные тюрьмы превращены теперь гитлеровским
[ 261 ]
правительством в концентрационные лагери. В Зонненбурге между прочим содержатся Литтен, Каспер, Осецкий и Мюзам..
Многие заключенные помещены также в работных домах, как например в работном доме Кизлау, около Брухзаля. Работные дома были последним этапом для всех, кому капиталистическое государство не в состоянии было доставить свободный труд и кого оно поэтому объявляло антисоциальным элементом. Профессиональное нищенство, бродяжничество, уклонение от работы или профессиональный разврат — таковы преступления тех беднейших из бедных, которые заполняют германские работные дома. Один немецкий судья рассказывает, что подсудимые так боялись заключения в работном доме, что умоляли суд лучше приговорить их к каторжной тюрьме.
Концентрационный лагерь в Цитау был раньше книжным складом; можно себе представить, каков комфорт в этом лагере. Концентрационный лагерь в Дахау, в Баварии состоит, по сообщению «Дейли телеграф» от 25 апреля 1933 г., из старых полуразвалившихся хижин. Ораниенбург представляет собой тот образцовый лагерь, который был показан некоторым иностранным журналистам и фотографические снимки с которого фашисты распространяли в большом количестве.
«Заброшенная фабрика—бывший пивоваренный завод с пришедшими в ветхость мастерскими, все окна разбиты, фабричный двор зарос сорной травой».
Так описывает «Дейтше альгемейне цейтунг» от 30 апреля 1933 г. обстановку в Ораниенбурге. В наших руках находится конфиденциальное сообщение немецкой журналистки, сопровождавшей иностранца в качестве переводчицы при посещении ораниенбургского лагеря.
«Во дворе всего один только колодец. Сто-двести заключенных должны мыться в пяти старых тазах, выставленных на дворе. Спальни — старые, пришедшие в ветхость фабричные помещения, в которых на холодном цементном полу лежит слой слегка прогнившей соломы толщиною в несколько сантиметров».
«Дейтше альгемейне цейтунг» от 30 апреля 1933 г. подтверждает, что заключенные вынуждены спать на соломе.
«В Дахау, — пишет Гейде в «Дейли телеграф» от 25 апреля 1933 г.,— в маленькой лачуге спят 54 заключенных на примитивных деревянных нарах, покрытых соломой».
Упомянутая переводчица описывает ужасное состояние такого помещения для спанья в Ораниенбурге.
«Уже вечером, когда запирают заключенных, там стоит такая вонь, словно там переночевало стадо диких зверей; совершенно не поддается описанию атмосфера, образующаяся вследствие пребывания 50 и более человек с их испарениями от немытой одежды и потных тел».
[ 262 ]