Энвер Ходжа. Почему китайцы отложили созыв партийного съезда? 29 июля 1973 г.

Энвер Ходжа. Почему китайцы отложили созыв партийного съезда? 29 июля 1973 г.

ДУРРЕС, ВОСКРЕСЕНЬЕ
29 ИЮЛЯ 1973 г.

ПОЧЕМУ КИТАЙЦЫ ОТЛОЖИЛИ СОЗЫВ ПАРТИЙНОГО СЪЕЗДА?

Наш посол сообщает из Пекина, что китайские товарищи, своими приемами, как это принято у них, через переводчиков информируют нас о важных постановлениях, выносимых их руководством.

6-7 дней назад нашему корреспонденту его китайский переводчик сказал, что в „Жэньминь жибао" нет чего-либо важного для перевода, потому что „руководители не устраивают встреч, так как у них масса дел". Иметь массу дел и поэтому не устраивать встреч, это не значит, что жизнь застряла на месте, но, видимо, китаец хотел сказать, что „руководство заседает".

Вчера китайский переводчик снова повторил эту же песнь нашему товарищу. Тогда последний сказал ему: „Конечно, у руководителей масса дел, они ведь готовятся к партийному съезду". Переводчик же ответил: „Нет, съезд не состоится, он перенесен". Значит, как явствует из этого хитроумного сообщения, намеченный съезд скоро не состоится. Трудно узнать, на какое время он перенесен. Причина его перенесения также точно не известна; разве можно принять на веру слова какого-то переводчика, хотя переводчики другого не скажут, кроме того, что им наказывают говорить?!

Раз съезд перенесен, то каковы причины? Вот этот вопрос важен. Не исключаются технические причины, однако мне кажется, что это не то. Если переносится партийный съезд, то, конечно, он переносится по политическим и идеологическим причинам. По всей вероятности, китайские руководители не смогли договориться о крупных политическо- организационных проблемах; а таких, по-нашему, не одна, а много. Политика, которую проводит Коммунистическая партия Китая по многим крупным проблемам, по-нашему, висит в воздухе и качается туда-сюда, подобно маятнику часов. Поживем — увидим.

Внутренних проблем, конечно, много, но мы ничего другого не знаем, кроме тех, которые оставила на разрешение Культурная революция, и особенно „дело Линь-Бяо". Эта проблема, как я уже выражался во многих своих прежних записях, — сложная и таинственная, а между тем с ней связаны многие партийные вопросы: проблема реорганизации партии и массовых организаций, развитие правильным путем экономики, которую, по словам китайцев, саботировал Линь Бяо, а также вопрос о кадрах.

Вопрос о кадрах, по-видимому, является сложной проблемой, потому что в этом отношении влияют и их идеологические взгляды, а также потому, что в этом ералаше суетятся марксисты-ленинцы, сторонники Лю Шао-ци, единомышленники Линь Бяо и, наконец, сторонники линии Чжоу Энь-лая и т.д. Все они выдают себя за приверженцев линии Мао Цзэ- дуна; одни из них „исправлены", другие „реабилитированы", а третьи „воспитываются". Ну вот и разберись, что тут происходит, причем в такое время, когда партия „реорганизовывалась" .

А кто же реорганизовывал партию? На основе каких принципов и критериев проводилась эта реорганизация? А те, кто реорганизовывал ее, стояли ли на высоте этой великой задачи и проявляли ли они в этом деле принципиальную, марксистско-ленинскую строгость? Все эти внутренние проблемы теперь никак не могут не сталкиваться с работой по подготовке партийного съезда. Эти проблемы должны найти правильное решение, если только не решено, чтобы каждый съезд вызывал подобную бестолковщину и подобные брожения. Впрочем, может быть, что китайское руководство приняло именно такое решение, ведь Мао в письме к Цзян Ци- ну, говоря о группе Лю Шао-ци, сообщал ей, что уберут их, затем других, а позже третьих и так подряд. Это, конечно, зависит от того, как понимают чистку там, в Китае, и как производится чистка, кто убирается, а кто остается и, с завершением этого процесса, кто из „подвергнутых чистке" вновь принимается в партию.

Для нас многие проблемы внешней политики Китая остаются темными, и они, конечно, должны быть подвергнуты анализу и определены в докладе их партийному съезду. Однако, может быть и так, что, настоящие проблемы, которые для нас остаются темными, и отношение китайских товарищей к которым мы считаем неправильным, для китайских товарищей полностью решены, причем „решены правильно". По-нашему, китайско-американские отношения начались с неправильного пути и продолжают развиваться также по неправильному пути. Как у них дела с американцами? Вот уже целых два года ничего не слышно. Киссинджер, этот таинственный человек, приезжает и уезжает из Китая, встречается с Чжоу Энь-лаем, беседует с ним с глазу на глаз. Туда съездил Никсон, туда приезжают и уезжают многочисленные делегации американских сенаторов, банкиров, ученых, туристов, футболистов, артистов и всякого рода шпионов. Чем за-нимаются все они?! Что они говорят?! Что получается из этого торгашества?! Ничего не слышно! Обо всем знают только Чжоу Энь-лай и его ближние; и Никсон, конечно. Мир знает только то, что они приезжают в Китай, в их честь устраивают банкеты, и они уезжают. Большая, гнусная, подозрительная, предосудительная таинственность со стороны китайцев. Все вправе спрашивать: „Что устраивается за спиной у человечества?". Встречаясь друг с другом, Брежнев и Никсон наверняка принимают и тайные решения, но, по крайней мере некоторые из них, они публикуют. Китайцы же ничего не публикуют. Что принесла китайцам вся эта таинственная политика? Публично хорошего ничего, а ущерб — большой. Мир задумывается: что это за Китай?! Что он делает?! Какой линии он придерживается, каковы его цели?!

Разъяснят ли китайские товарищи своему партийному съезду эту линию и эти результаты? Быть может, мы напрасно ломаем голову, ведь китайцам очень легко „решить" этот вопрос: или представить съезду все в розовом свете, или ничего не говорить ему. Подобное решение может казаться странным, однако для китайских товарищей ничего странного не бывает, ведь они как своему съезду, так и миру могут говорить: „Нет надобности заявлять о чем-нибудь сегодня, завтра вы чего только не увидите. Верьте нам, ведь мы никогда не ошибаемся, никогда не сбиваемся с пути, дайте нам спокойно орудовать втайне, ибо из темноты выйдет что-то столь яркое, что ослепит весь мир"!

Накануне съезда китайцы примут Киссинджера, который заявлял, что будет обсуждать с китайцами многие вопросы (конечно, таинственные), в том числе и вопрос о Камбодже. В то время как американец Киссинджер выступает с подобным заявлением, Сианук взял и поехал в Корею, наверняка в знак протеста. И он очень хорошо поступил. С одной стороны, Камбоджа подвергается бомбардировке со стороны американцев, а с другой Китай ведет тайные переговоры с Соединенными Штатами Америки! Как они объяснят это съезду? Как они объяснят съезду „большой мир во Вьетнаме", когда, с другой стороны, утверждают, что ЛеЗуан — ревизионист, верный союзник Советского Союза и ныне тайный, а завтра явный союзник американцев и вообще западных стран, которые предоставят ему кредиты?

Доложат ли они обо всем этом съезду?! Эти и многие другие, подобные им проблемы не стали ли помехой, причиной перенесения съезда? Может, да, может и нет! Подождем, посмотрим!

Бехар Штюла назначен послом в Китае. Теперь он готовится. Будет запрошен агреман и, в случае, если китайцы перенесут съезд, он может выехать немедленно.

Энвер Ходжа. Размышления о Китае. II. 1973-1977. Отрывки из политического дневника. Тирана, 1979. С. 70-73.

Рубрика
Персона