Идейная эволюция СДПГ в 80-е годы.

Во второй половине 80-х годов завершается важный этап в послевоенной эволюции идеологии СДПГ, начавшийся чуть более десяти лет назад.

Энергетический и хозяйственный кризисы середины 70-х годов выдвинули перед социал-демократами (как прагматической, так и левосоциалистической ориентации) вопрос об ограниченности возможностей решения общественных проблем на базе экономического роста в условиях капитализма. Однако если прагматическое крыло партии видело выход в повышении эффективности правительственной деятельности, то левые стали связывать его с приданием прежним социалистическим установкам более гуманного смысла, а также с возрождением веры в принципиальную возможность социального прогресса у широких слоев общественности.

Полемика по этому поводу закончилась в 1975 г. разработкой и принятием на маннгеймском съезде партии компромиссной среднесрочной программы «Ориентировочные установки на 1975—1985 годы» (далее: ОР'85) 32.

[233]

Консенсус программы ОР'85, сложившийся во многом па основе прагматизма правительственного крыла партии, игнорировал, однако, взгляды ведущих теоретиков СДПГ антипрагматической ориентации: Э. Эпплера, Г. Вайссера, Г. Эренберга, а также более молодых И. Штрассера, В. Рота, X. Вичорек-Цойль и др. В результате «хорошо сотканная ткань» среднесрочной программы являла собой, по сути, лишь слабое прикрытие продолжавшейся в СДПГ борьбы за право представлять социал-демократическую истину.

Новая экономическая реальность ставила под вопрос популярный лозунг прагматиков: «Хорошая экономика — хорошая социальная политика». Начиная с середины 70-х годов перспективы «хорошей» экономики стали все чаще связываться с отказом от дорогостоящей социальной политики. В сложившейся ситуации идейно-политическую практику СДПГ начало лихорадить из-за возросшего противоречия между старыми представлениями об экономических основах прогресса и новыми, не поддающимися тривиальным решениям задачами общественного развития.

В этот период все более широкий резонанс в СДПГ приобретают выступления теоретика этической (антипрагматической) ориентации Эрхарда Эпплера. Благодаря его усилиям внимание социал-демократов было привлечено к тому факту, что отсутствие ясного представления о будущем и связанная с этим неуверенность в завтрашнем дне предопределены объективными обстоятельствами — началом нового исторического этапа в общественном развитии. Но это как раз и означало, что старые рецепты в идеологии и политике перестали быть приемлемыми для партии. Прежде всего Эпплер подверг сомнению идею прогресса в том виде, в котором она формулировалась СДПГ в период с 1959 по 1975 годы, т. е. со времен Годесберга и до принятия ОР'85.

По убеждению Эпплера, именно перенос существующих тенденций в будущее дискредитирует идею прогресса. В этой связи обновление социал-демократической идеологии связывалось Эпплером прежде всего с «реабилитацией» прогресса в новых исторических условиях. В частности, говоря о «прогрессе» следует, по его мнению, точно учитывать воздействие на процесс общественного развития науки, техники и экономики. Анализируя различные варианты такого воздействия, Эпплер еще в середине 70-х годов выдвинул концепцию

[234]

ограничения некоторых форм экономического роста 33, что вытекало из известного положения первого доклада Римского клуба о конечности природных основ жизни 34.

Исходным условием осуществления данной концепции, по Эпплеру, было формирование в СДПГ нового экологического созпапия, основу которого составлял бы отказ от нанесения ущерба природе. Политические выводы из рассуждений Эпплера были весьма ради-кальными: вера в традиционный прогресс регрессивна, поскольку выступает как аргумент в пользу сложившихся социально-экономических структур, и, следовательно, является идеологической предпосылкой консервации существующей власти.

Резко выступая против технократических подходов к решению общественных проблем, Эпплер провозглашал: «Человек — центральный пункт будущего общества» 35. Необходимость обновления идеологии СДПГ в сторону большей ее «экологичности», гуманизма и конструктивного антитехнократизма предполагала большую работу партии по переосмыслению всего своего послевоенного опыта, глубокий анализ социально- политической, экономической и духовной жизни в стране.

Принятая в 1975 году программа ОР'85 не ответила на многие выдвигаемые жизнью вопросы отчасти и потому, что носила среднесрочный характер. Почти сразу же после ее принятия при Правлении СДПГ была создана Комиссия по основным ценностям, которую возглавил Э. Эпплер. В задачу комиссии входило пере-осмысление идеалов и ценностей «демократического социализма» с учетом современных требований общественного развития. Комиссии предстояло вновь проанализировать такие понятия как сущность человека и предпосылки его общественного бытия. На базе этих исследований предполагалось дать развернутую характеристику социал-демократической политики в рамках будущей «программы принципов» СДПГ.

В то же время комиссия в своей работе исходила из того, что сегодня партия нуждается прежде всего в компромиссной платформе, которая способствовала бы консолидации под знаменами СДПГ всех политических сил, расположенных левее ХДС—ХСС. Наиболее эффективным в данном случае признавался тип мышления, ориентированный на идеалы и ценности гумани-

[235]

тарного, общечеловеческого характера. Антипрагматический тип экономического мышления наиболее полно проявлялся в требованиях принципиального преодоления безработицы и социального неравенства, справедливого распределения собственности, соучастия в управлении предприятиями, в планировании научно-технического развития, а также в последовательной борьбе с бюрократизацией государственного аппарата.

На первом этапе работы (до 1982 г.) одной из задач комиссии было критическое переосмысление стереотипов идеологии прагматизма и технократизма, суть которых сводилась к игнорированию изменившейся роли человека на современном этапе НТР и оценке социального прогресса как простой функции научно-технического развития. Работа комиссии способствовала развенчанию иллюзий в отношении науки, техники и планирования.

Второй по важности шаг в плане критики устоявшихся стереотипов сделали Экологическая и Историческая комиссии при Президиуме СДПГ. Обе они способствовали расширению идейного арсенала партии за счет некоторых положений философской антропологии Эрнста Блоха 36. Входившие в эти комиссии теоретики СДПГ пришли к выводу, что из-за высокой динамики социально-экономических процессов предвидение будущего невозможно на базе знаний о долгосрочных тенденциях, доминировавших в прошлом. Образ будущего, согласно их представлениям, должен формироваться из надежд и чаяний миллионов, являя собой, по сути, социальную утопию.

Под влиянием этих идей с середины 80-х годов блоховский «принцип надежды» при моделировании будущего не просто противопоставляется сциентистскому принципу «вычисляемости» истории, но и выдвигается рядом левых теоретиков на первый план в политическом мышлении СДПГ. Все эти установки во многом предопределили характер обновления «принципиальной программы» партии, первый проект которой под руководством В. Брандта был завершен в июне 1986 г. 37

Процесс обновления характеризовался прежде всего столкновением самых разных мнений относительно необходимости «новых союзов» для СДПГ. В этой связи важным моментом обновления социал-демократической идеологии стало позитивное отношение к новым общественным движениям: экологическому, антивоенному

[236]

и т. п., т. е. к тем слоям общества, для которых характерно протестующее политическое сознание и которые наиболее остро чувствуют необходимость перемен.

В этом смысле понятно, почему СДПГ объявила себя «партией движений». Однако одновременно сохраняет силу и тезис о том, что СДПГ — это «народная партия трудящихся», т. е. сохраняется традиционная ориентация на рабочий класс и профсоюзы. Отсюда — противоречивость, двойственность установок и подходов идеологов партии, отражающая неоднородность массовой базы СДПГ и, в частности, тот факт, что трудящиеся старых промышленных зон не всегда разделяют взгляды сторонников экологического и других новых социальных движений, выступающих противниками «экологически грязного», «тейлористски организованного», «антигуманного», кризисного производства. Оставаясь в зоне влияния СДПГ, эти течения требуют от партии неодинаковой идейно-теоретической ориентации.

Стремясь удержать в поле своего влияния как представителей новых движений, так и традиционное ядро рабочего класса, партийные теоретики пытаются одновременно решить такие трудно сочетаемые проблемы, как экономический рост и сохранение окружающей среды, расширение занятости и структурная перестройка капиталистической экономики.

Их задача усложнялась еще и тем, что в партии нет единства как по вопросу о путях обновления идеологии, так и относительно самой необходимости ее обновления. Например, в 80-е годы большинство так называемых «молчаливых» социал-демократов, т. е. тех, кто не участвует в дискуссиях об обновлении программы, не поддерживало идею поиска новых союзов 38. Неприятие этими социал-демократами лозунга «СДПГ — партия движений» является, по сути, отказом и от соответствующих новых элементов партийной идеологии.

В этой связи особое значение приобретают те социал-демократические теоретики, которые непосредственно заняты развитием партийной идеологии. Все они стоят на позициях обновления, расходясь, однако, во взглядах на пути и методы его осуществления. Для 80-х годов можно выделить три основных группы идеологов СДПГ, чьи установки отличаются по ряду принципиальных характеристик.

[237]

Первые выступают за программу модернизации партии и поиска новых ее членов среди научно-технической элиты и предпринимателей, ориентированных на развитие передовых в технологическом отношении отраслей хозяйства. Теоретики этой ориентации выступают против «вербовки» сторонников СДПГ в так называемом «альтернативно-экологическом» лагере. Наиболее заметными фигурами здесь являются И. Pay и П. Глотц.

Вторая группа, именуемая обычно «эко-социалиста- ми», исходит из того, что обновление теории «демократического социализма» следует проводить через «вживление» в него ценностей и целей экологических движений. В своей системе общественного развития эко- социалисты на первое место ставят протестующее общественное сознание и лишь затем следуют «рациональные» экономика и политика (деятельность партий). К этой группе примыкают и теоретики СДПГ, которым не чужда марксистская постановка вопроса о социализме, как обществе без классов и эксплуатации наемного труда. Среди основных представителей данного течения прежде всего следует назвать И. Штрассера, К. Траубе, Т. Майера, А. Кюпцли, П. фон Эртцена.

Очевидно, что между позициями выше названных групп социал-демократических теоретиков существуют принципиальные расхождения как по вопросу о социально-классовой ориентации СДПГ, так и в отношении приоритетов экономического развития общества.

Исключительно важную роль в данной ситуации играет группа теоретиков, пытающаяся соединить различные подходы и выработать общее представление о том, какой должна быть современная «программа принципов» партии. Общественно-политическая модель этой группы включает идеи «качества жизни» («качественного роста») и «культурного общества», разрабатывавшиеся Э. Эпплером еще в 70-е годы, а впоследствии — теоретическими комиссиями, которые он возглавлял до 1987 г. включительно. Помимо Эпплера к этой группе следует отнести таких теоретиков партии как В. Врандт, В. Рот, Инга Веттинг-Даниельмаейр.

Не случайно именно Э. Эпплеру было поручено написание и последующее редактирование первого проекта обновленной программы СДПГ. Ее основную задачу социал-демократы связывают с необходимостью дать современную интерпретацию основ социал-демок-

[238]

ратической идеологии, принятых в 1959 г. на съезде в Бад-Годесберге. В новой программе, в частности, будут сочетаться оправдавшие себя старые и новые положения. Сравнение двух «принципиальных» программ показывает, что неизменными остались такие понятия, как «защита демократии», «демократический социализм», «государство основного закона», «социальное рыночное хозяйство», СДПГ —«народная партия».

Что следует сохранить из созданного предшествующим развитием, каким тенденциям следует препятствовать и в каком направлении менять политическое сознание масс ради сохранения потенциала жизни и прогресса? На эти вопросы должен был прежде всего ответить раздел программы, посвященный основным ценностям социализма.

По убеждению его авторов существует два основных вида протеста против капиталистической эксплуатации: социальный и моральный. Если первый в силу своей природы, ведет к дифференциации движений протеста, то второй предполагает существование объединяющих морально-этических ценностей. Применительно к задачам общественного развития, связанным с совершенствованием политических отношений, основными этическими ценностями по-прежнему объявляются «свобода», «справедливость» и «солидарность». Однако их современная социал-демократическая интерпретация во многом отличается от той, которая имела место в Бад- Годесбергской программе.

Преяеде всего это более широкое понимание основных предпосылок существования человека и увязка с ними целей и задач «демократического социализма»: «Мир — условие человеческого существования в атомную эпоху, а сохранение и восстановление природы — предпосылка того, что будущие поколения смогут жить и трудиться для лучшего строя, возможного в условиях свободы, справедливости и солидарности» 38. Отсюда основу любой политики составляет ответственность за мир и природу.

Современное понимание человека, исходных условий его существования и, соответственно, задач партии, отличается безусловно большим, чем во времена Годесберга, демократизмом. В новой программе — человек прежде всего субъект, а не объект политики.

В 80-х годах СДПГ обновляет свои представления о детерминантах социального прогресса, целью которо-

[239]

го становится уже не просто более справедливое общественное устройство, но качественно новое «культурное общество». В концентрированном виде подобное обновление взглядов отражает следующий тезис: «...не манипулируемая экономическими интересами культура, а экономика, подчиненная интересам культурного общества» 40. В теоретическом плане концепция «культурного общества» ориентируется на долгосрочные сценарии («социальные утопии») и, следовательно, нуждается в определении путей и методов их достижения.

В условиях современной социально-психологической «атомизации» буржуазного общества исходный пункт поиска этих путей — выявление «возмущающих» факторов общественного процесса. Среди них социал-демократы называют усиление влияния «новых правых», рост движения за мир, активизацию гражданских инициатив в защиту окружающей среды и т. п. Важным становится в этой связи определение степени дестабилизирующего влияния массовых движений на общество ФРГ и выработка основ социального консенсуса.

В проекте новой программы одной из главных характеристик «культурного общества» является диалог между партийными экспертами и массами, причем массы не должны обязательно ориентироваться на партийную теорию, что подразумевалось авторами Годесбергской программы. Напротив, теорию следует развивать, исходя из состояния массового политического сознания с тем, чтобы она была адекватна реально существующим потребностям общества. Политический смысл «диалога» в такой интерпретации состоит в том, что массы, получая достоверную информацию о реальных тенденциях социально-экономического развития, а также о планах партии относительно преобразований общества, должны непосредственно участвовать в принятии политических решений.

Конечной целью такого «диалога» социал-демократы считают консенсус как высшее проявление политической культуры 41. Однако, утверждают авторы программы, социал-демократическая политическая культура — это диалог не ради поддержания «порядка», а с целью формирования политических решений, способствующих более гуманному развитию общества. Таким образом, не просто реформы, а реформы через диалог с массами, за которыми право решающего голо-

[240]

са — таков инструмент развития общества в современной трактовке авторов проекта. Ясно, что подобного рода реформизм отводит гораздо большую роль массам, нежели это делалось в Бад-Годесберге. И в этом квинтэсенция того обновления, за которое выступают ведущие идеологи СДПГ в 80-е годы. Однако это отнюдь не разрыв с прошлым, ибо сохраняется ориентация на консенсус не только между массами и партийными вождями, по и между классами западногерманского общества.

В проекте новой «программы принципов» более подробно обосновывается концепция международной безопасности и мира, разработанная Андреасом фон Бюло- вым и Эгоном Баром. Ее суть состоит в том, что все народы — независимо от принадлежности к той или иной общественной системе — нуждаются в партнерстве для достижения мира. Основание для такого утверждения социал-демократы усматривают в возросшей взаимозависимости, а значит и уязвимости человеческого сообщества. Важную предпосылку единения людей в борьбе за мир авторы программы видят в «возрастающем интернационализме социалистической традиции» 42. Принципиальной для концепции мира в целом является ее антитехнократическая направленность, наиболее полно выраженная в тезисе: «Мир — это политическая, а не технологическая задача» 43.

Важными новыми моментами программы являются отказ от принципов тейлоризма, более продуманный подход к решению проблем занятости и увязка их с решением экологических вопросов. Окончательное преодоление стереотипа экстраполяции экономического роста в будущее и отход от прагматического мышления периода «экономического чуда» также можно отнести к принципиально новым положениям программы. Впервые после 1954 г. в проекте появилось имя Маркса, а в характеристике экономических целей речь даже идет о преодолении господства капитала над трудом и устранении классовых различий.

Однако многие из «обновленческих» разделов, отражая компромиссную позицию «центра» СДПГ, выглядят недостаточно сбалансированными, а порой содержат и взаимоисключающие положения. Например, в разделе «Демократия в государстве и обществе» речь идет одновременно и о государстве, которое не является нейтральным, возвышающимся «над всеми общественными

[241]

интересами» 44, и о государстве, которое «больше не является классовым»45. Совершенно очевидно, что такого рода компромиссность дает простор для принципиально различных практических выводов, поскольку, с одной стороны, утверждается классовый подход к оценке буржуазного государства, а с другой — признается его «нейтральный» характер в духе небезызвестной Готской программы.

С точки зрепия иерархии сил, на которые ориентируется СДПГ в новой программе, ведущее положение на сегодняшний день занимают профсоюзы, но большое значение придается и новым социальным движениям. Это во многом предопределяет характер идейно-политического компромисса. Например, VII раздел программы начинается с положения о приоритете труда над капиталом. Здесь же утверждается, что экономика с ее законами не может быть самоцелью общества 46. Очевидно, что эти положения призваны составить основу компромисса между профсоюзным и эко-социалистическим течениями в партии.

Судя по проекту программы, по-настоящему сбалансированной консенсусной платформы нет, хотя в документе и отражены позиции различных «групп интересов» в массе трудящихся ФРГ. Объединяющей, тем не менее, остается идея преобразования буржуазного общества через усиление в нем роли рабочего класса и новых социальных движений.

В мае 1987 г. произошла смена руководства программной комиссии СДПГ. Ее председателем стал X. И. Фогель, исполнительным председателем — О. Лафонтен, заместителями председателя были назначены Э. Эпплер, И. Веттинг-Даниельмайер и И. Брузис. Комиссию СДПГ по основным ценностям по преяшему возглавлял Э. Эпплер.

Новый председатель СДПГ X. И. Фогель убежден, что провозглашенный в первом проекте новой программы курс партии на учет социальных и экологических факторов при осуществлении экономической политики, а также решение о постепенном отказе от ядерной энергетики не доведены до сознания широких масс. Основной задачей партии сегодня становится выявление собственного «политического профиля», что не в последнюю очередь связано с изменениями в социальном базисе СДПГ и ослаблением ее позиций в крупных промышленных центрах.

[242]

В настоящее время СДПГ ориентируется, по словам Фогеля, на «иной тип социализма», хотя по сути она остается народной партией левого центра, а рабочий класс — ее основной социальной базой. По убеждению Фогеля, СДПГ должна утверждать более современный социализм: «технологический, экологический, пацифистский».

Что же касается обновления «линии Годесберга», то, по заявлению официального представителя партии Г. Ферхойгена, предусматривается «усиление борьбы за демократию», изменение «социальной структуры» экономики, расширение сотрудничества в рамках НАТО на основе большей самостоятельности ФРГ в этом союзе.

При этом самой неотложной задачей все же остается не улучшение образа партии за счет союзников, а формирование ее собственного профиля. Что это может означать — покажет новая программа, второй проект которой, вероятнее всего, будет завершен к концу 1988 года. Однако уже сегодня можно предположить, что позиция СДПГ, столь резко полевевшая к середине 80-х годов, будет постепенно «смягчаться».

В целом стремление СДПГ стать источником позитивных перемен в обществе наряду с призывами беспрекословно следовать за этими переменами предрекает неизбежность дальнейшей борьбы по принципиальным вопросам политики и идеологии.

[243]