После приема, после обычных речей, изобиловавших стереотипными формулами, Адиля Чарчани и других членов нашей правительственной делегации принял Чжоу Энь-лай в больнице; прием длился 15 минут. Он справился у них о нашем здоровье и, на прощании, сказал им: „Завтра мне сделают операцию, поэтому я принял вас раньше. Эта операция делается с целью продлить мне жизнь". Это может быть так, но может быть и ... „Прощайте, не пытайтесь больше встречаться со мной".

Сегодня мы получили радиограмму от Адиля; он сообщает об официальной беседе, которую имел с ним Ли Сянь-нянь, глава правительственной делегации КНР, после изложения проблем Адилем.

На наши запросы о кредитах и помощи на предстоящую пятилетку китайцы дали низкопробный ответ: они удовлетворяют нашу просьбу о кредите лишь на 25 процентов, из которых 50 процентов на объекты и 50 процентов на материалы. В этот кредит они включают и военные запросы. Они предоставляют такую помощь, просто не желая сказать, что не хотят оказывать нам никакой помощи.

Китайские товарищи еще не открывают зеленую улицу для поездки нашей правительственной экономической делегации в Пекин. Различные заведующие в центральных ведомствах в Китае говорили нашим товарищам: „мы примем вашу делегацию в начале апреля, или 15 апреля, или к концу апреля". Однако все эти сроки уже позади. Уже наступает май, и они никакой весточки не подают, хотя в Китай какие только иностранные делегации не побывали — любого типа, любого характера и любой масти.

Чем это объясняется? „Изучаем материалы", — говорят китайские товарищи, материалы, которые были присланы им почти год назад вместе с нашими запросами. К нам приезжали две-три группы важных делегаций из КНР якобы для изучения наших запросов, тогда как на деле они занимались изучением экономического положения нашей страны, с тем чтобы на основе своих заключений предоставить нам кредит. Они много „превозносили" нас за наши достижения, за большие успехи, которых мы добились, за наше хорошее экономическое положение и т.д. Они сказали нам: „Мы извлекли большую пользу из богатого опыта Албании".

Юй Чжань, заместитель министра иностранных дел Китая, побывавший у нас по случаю 30-летия освобождения в качестве члена делегации, которую возглавлял Яо Вэнь-юань, отсюда отбыл в Белград с „дружеским" визитом. Там он имел „сердечные" встречи и переговоры даже с премьер-министром.

Вернувшись в Пекин, Юй Чжань встретился с нашим послом, товарищем Бехаром, которого он проинформировал об этих переговорах. Он сказал, что „югославы ситуацию в мире находят сложной. Советские оказывают на них давление", „советские организовывают не только сторонников информбюро, но и усташей", „югославы сопротивляются им" и т.п. В этом отношении югославы наговорили китайцам с три короба, и последние остались довольными этими „глубокими" советско-югославскими „противоречиями". Затем они с югославами повели речь о „третьем мире", участниками которого являются китайцы, и о „неприсоединившемся мире", куда входят югославы. В итоге, „югославы остались довольными объяснениями и теперь хорошо поняли китайскую позицию в этом вопросе" ... Ведь раньше они не понимали ее !!!

Китайский посол в Стокгольме говорит нашему послу, что китайцы пребывают в нерешительности — принимать участие или нет в церемонии вручения Нобелевской премии советскому диссиденту Солженицыну. Однако это были только слова, ибо они приняли в ней участие, да как! Мы, конечно, не приняли участия не потому, что Солженицын — антихрущевец, а потому, что он нападает на Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и коммунизм. Китайцам мы сказали об этом, однако для них достаточно, чтобы кто-нибудь был настроен против советских, и они сразу говорят ему „аминь!" Так, несмотря на то, что Солженицын нападает на Ленина и Сталина, они почитают его! Срам!

К нам прибыла делегация китайских экономистов, присланная китайским правительством для изучения совместно с нашими людьми предъявленных нами запросов в связи с предстоящим пятилетним планом.

Сегодня мне доложили о речи, произнесенной главой китайской делегации, после того как наши подробно изложили ей запросы об объектах. А. Кэлэзи как-то показался мне оптимистом, а я не оптимист, и скажу почему. Об этом я говорил и Мехмету, и Хюсни, и товарищам секретарям Центрального Комитета, с тем чтобы они наказали нашим товарищам, занимающимся этой работой, быть настороже и по-товарищески обсуждать дела с китайцами, но как следует отстаивать наши взгляды.

Как передал нам Бехар, китайцы, через Ли Сянь-няня, сообщили нам, что нашу партийно-правительственную делегацию во главе с товарищем Мехметом не могут принимать во вторую половину текущего года и отложили ее визит на первую половину 1975 года. Мы, конечно, согласны, однако, будь мы на их месте, подобного не сделали бы. Желание направить в Китай эту делегацию мы изъявили почти год назад, и они перенесли срок ее поездки на этот год. Мы попросили китайцев принять делегацию в первое полугодие 1974 года, но они согласились принять ее во второе полугодие 1974 года по той причине, что их календарь встреч был перегружен. Это могло быть именно так и можно было считать чем- то нормальным, между тем как нынешнее, второе, перенесение не нормально. Каковы причины? Оснований уже нет. Пойми их как хочешь! Сделай тысячу предположений!

Зарубежные телеграфные агентства все говорят об „уходе" Чжоу Энь-лая с управления государством и замещении его Дэн Сяо-пином. В этих случаях они особо отмечают, что он якобы „потерпел неудачу из-за своей проамериканской политики", „из-за своего либерализма и оппортунизма в политической линии" и т.д. Буржуазно-капиталистические телеграфные агентства сообщают также, что на стенах некоторых заводов вывешены дацзыбао, в которых Чжоу Энь-лая называют „лизоблюдом иностранцев" и т.д. Враги социалистического Китая, конечно, всегда спекулировали относительно подобных вопросов.

„Буря", которую китайские товарищи подняли относительно Фиерзской гидростанции, кончилась „в стакане воды". Все

дело заключалось в том, чтобы создать такое положение, при котором они могли сказать нам: „Возьмите на себя ответственность за проектирование гидростанции, а мы поможем вам всем необходимым, как и раньше". Китайцы боялись ответственности. Мы ответили им, что мы согласны, берем на себя ответственность, и все пошло своим чередом. Однако, полагаю, китайские специалисты подговорены (не знаем, каким образом) и югославами, которые относительно Фиерзской гидростанции поднимали перед нашими людьми те же вопросы, одинаковые как по форме, так и по содержанию. Титовцы, конечно, были очень заинтересованы в приостановлении работ на гидростанции, ибо это вызвало бы политические затруднения между Китаем и нами, и в то же время навредило бы нам экономически. Но все было налажено. Китайцы покрыли себя позором, признавшись в том, что они боятся ответственности, что было зафиксировано и в подписанном ими официальном документе. Ну и люди!!

Почему китайское руководство ошибочно и, пожалуй, враждебно подходит к существенному для нас вопросу о Фиерзской гидростанции? Китайские специалисты, так, как они ставят проблему, открыто говорят нам, что надо отказаться от сооружения этой гидростанции. А почему? Неужели дело упирается в „отсутствии геологических исследований"?! Это неверно! Эти исследования уже проведены и ими же найдены исчерпывающими; о них мы подписали совместный документ. Что же тогда?!!

Является ли это враждебной работой некоторых китайских специалистов, превратно доложивших об этом вопросе своему руководству, которое дало им ответ: „Вы правы, мы должны предотвратить возможную катастрофу"? Подобное положение вполне возможно, ибо та же заместитель китайского министра энергетики когда-то отстаивала положение о том, что „Гидростанция на Вау-и-Деес была бы катастрофой". Мы возразили ей, гидростанция была сооружена. Чжоу Энь- лай заявил, что китайские специалисты допустили ошибку, а албанские специалисты были правы. Гидростанция на Вау-и-Деес живет и здравствует.

На приеме, устроенном вчера в китайском посольстве, посол, после того как я тепло поздравил его со съездом и с переизбранием его кандидатом в члены Центрального Комитета, проинформировал нас о подготовке и о работе съезда, а также об энтузиазме, вызванном в Китае этим событием. Все сказанное им нам было известно, ибо все уже было передано китайской печатью и радио. Посол перифразировал нам доклад Чжоу Энь-лая.

На мои вопросы относительно визита Помпиду он не сказал чего-либо конкретного, но зато он полностью одобрил изложенные мною наши взгляды на нынешнюю политику  Франции.