Чжоу Эньлай

Стены на улицах в Китае, особенно в Пекине, обвешаны дацзыбао, оказывающими давление на группу Хуа Го-фэна в целях полной реабилитации Дэн Сяо-пина и восстановления его на посты премьер-министра, заместителя председателя партии и начальника генерального штаба. Ничего больше, кроме как все главные ключи Китая! Другими словами, все полномочия его патрона, Чжоу Энь-лая, который реабилитировал и подготовил его занять ему место. Если бы Мао умер раньше Чжоу, то последний, как второй, занял бы место первого, а третий, Дэн, — место второго. В таком случае все пошло бы как по маслу, сопротивление их противников было бы подавлено. С этой целью Чжоу, Дэн и Хуа Го-фэн уже давно готовили заговор и удар. При этой смене „гвардии" не принимались в расчет ни партия, ни Центральный Комитет, ни съезд. Эти органы для китайцев были и остаются лишь для вида.

Ничего, никакие антимарксистские действия китайцев не должны удивлять нас. Мы рассматриваем действия и взгляды Коммунистической партии Китая, ее Центрального Комитета и Мао Дзэдуна в марксистско-ленинском свете, освещающем нашу партию. Однако ни одно из их действий не соответствует нашей теории, так как Коммунистическая партия Китая не руководствуется марксистско-ленинской теорией. Как я говорил и писал и раньше, этой болезнью Коммунистическая партия Китая заболела с самого начала своей деятельности. Она ошибками начала эту деятельность и ошибками же продолжает ее, даже и в основных вопросах марксистско-ленинской теории, хотя об этой ее деятельности официально ничего не написано.

Товарищ Бехар Штюла был принят вчера Ли Сянь-нянем, который вручил ему „вербальную ноту", подобно ноте протеста, которое какое-либо министерство иностранных дел может направлять правительству какой-либо другой страны. Но в министерских вербальных нотах имеются адреса, тогда как в „ноте" китайцев не было ни адреса, ни подписи. В сущности в ней говорилось: „Товарищ Хуа Го-фэн говорит, что на VII съезде АПТ публично были подвергнуты нападкам в виде намеков линия Коммунистической партии Китая и стратегические идеи Мао Цзэдуна о некоторых важных проблемах, особенно относительно международного положения. Это он не считает правильным, основанным на марксизме-ленинизме, ибо это вредит дружбе, единству движения, раскрывает перед врагами разногласия между двумя братскими партиями" и т.п. Упоминается наше письмо от 1964 года (относительно китайско-советских границ), о котором Мао Цзэдун говорил, что не будет отвечать нам на него, ибо ему не хотелось вступить в полемику, поэтому и они „не дадут ответа на обвинения" и т.п. Это переданное Бехаром изложение „вербальной ноты" из двух страниц, которую он пришлет нам завтра самолетом.

Новое китайское руководство плавает в неописуемом политическом, идеологическом и организационном хаосе. Не видно никакой стабильности, даже и в ошибочном пути, на который вступил Хуа Го-фэн. Все выдают себя и прикидываются последователями линии Мао, но это неверно. Казалось будто немарксистсколенинская линия Мао была стабильной, но она не была да и не могла быть такой. А почему не могла быть такой? Да потому, что Мао не придерживался марксистско-ленинской теории в политике, в идеологии и в строительстве государства диктатуры пролетариата. И это явилось результатом того, что Мао строил Коммунистическую партию Китая не как марксистско-ленинскую партию и воспитывал ее не как таковую.

Дело Коммунистической партии Китая можно считать чем-то таинственным. С виду она кажется легальной партией, и такой она является. Она — партия у власти, у нее своя политика, своя печать и свое организационное строительство. Говорили, что эта партия во всем руководствовалась марксизмом-ленинизмом, а теперь к этому прибавилась еще и „маоцзэдунъидея". И тем не менее, Коммунистическая партия Китая это партия, которая существует и действует как в подполье. Ее съезды проводились редко, заседания Центрального Комитета и Политбюро проводились также редко и в глубочайшей тайне, как в военное время. Только VIII съезд проходил открыто, были приглашены делегации из братских партий, была разрешена раздача докладов. И последний съезд, на котором выступили Чжоу Энь-лай и Ван Хун-вэнь, проходил полуоткрыто, но ни одна из братских партий не была приглашена. Все остальное остается в потемках.

Нет никакого сомнения в том, что в Китае, после смерти Мао, ситуация осталась хаотичной, и партия, вооруженная эклектической теорией, переживает состояние раскола. Известно, что при жизни Мао правая группа Чжоу Энь-лая преобладала. Мао, как „рулевой", руководил через „центристов", сдерживая и правых, и левых, которые противостояли друг другу с „обнаженными мечами". В группе Чжоу вторым был Дэн Сяо-пин, который должен был занять его место. С этим Мао был согласен, но зато возражали левые. Как только умер Чжоу, Мао оказался на распутье. Он не мог навязать свою волю левым, так что они приступили к разоблачению Дэна еще при жизни Мао. Мао удалось сохранить Дэна в партии, однако правые находились под угрозой...

Внимательно прочтя информацию об одном циркуляре ЦК КП Китая, по-моему, можно заключить, что все утверждения китайцев есть вздор и ложь. В этом циркуляре указывается, что в октябре 1974 года Ван Хун-вэнь, пошел, мол, к Мао Цзэдуну и „обвинил", мол, Чжоу Энь-лая. По-моему, Ван Хун-вэнь поступил очень хорошо, и это допускается партийными нормами. Любой член Центрального Комитета и даже любой член партии имеет полное право идти к председателю или первому секретарю ЦК партии и высказать ему свое мнение о каком-либо члене руководства или о любом коммунисте, какой бы пост он ни занимал. Это соответствует партийным правилам. В повседневной практике многие люди, партийные или беспартийные, обращаются к Центральному Комитету, председателю или первому секретарю Центрального Комитета с письмами, подписанными или даже анонимными, информируя его о деятельности провинившихся людей.