Теория

...Требование прав 24 миллионов людей по отношению к 25-му миллиону.(...) Если признано, что в вознаграждение за работу, которую он умеет делать, человек имеет право требовать от общества все, что ему необходимо для существования, т. е. не только хлеб, но и все вещи, соответствующие сумме потребностей общественного человека, то исследование моей задачи уже очень продвинуто... или, даже вернее, ее решение уже полностью налицо. Но мой план предусматривает (чего никто еще не делал):

...Я раздумываю о том, чего можно ждать от человека, проповедовавшего глухим следующие достопамятные истины (которыми, я убежден, он сам пропитан), что «необходимо проникнуться теми великими принципами, на которых зиждется общество,— первоначальное равенство, общие интересы, общая воля, декретирующая законы, и сумма всех сил, составляющая суверенитет». Брат! Предписание древнего закона — люби ближнего своего, как самого себя; прекрасное правило Христово — делайте другим все то, что вы хотели бы, чтобы они делали вам; конституция Ликурга, самые прекрасные учреждения римской республики — я имею в виду аграрный закон; Ваши принципы, только что мною воспроизведенные; мои принципы, изложенные Вам мною в моем последнем письме, состоящие в обеспечении всем людям, во-первых, пропитания и, во-вторых, равного образования; все это отправляется от единой общей точки и направлено опять-таки к единому общему центру...

...В естественном состоянии все люди равны. Нет никого, кто не согласился бы с этой истиной. Однако для того, чтобы оправдать крайнее неравенство имуществ в общественном состоянии, утверждают, что даже в состоянии дикости все люди, строго говоря, не пользовались абсолютным равенством, потому что природа не наделила каждого из них в одинаковой степени чувствительностью, умом, воображением, трудолюбием, активностью и силой; следовательно, она не наделила людей одинаковыми средствами, чтобы работать для своего счастья и приобретать те блага, которые его обеспечивают. Но если общественный договор был, действительно, заключен на основе разума, разве он не должен был иметь целью устранение того, что есть порочного и несправедливого в естественных законах?..

Подлинная цивилизация, а это название следует давать только той, которая не находится в противоречии с законом нашей природы, но вытекает из него, подлинная цивилизация, говорю я, не допускает этого постоянного движения то вперед, то назад, этого нескончаемого прилива и отлива, где в непрерывном волнении этот уровень то ищет себя, то бежит от себя. Подлинная цивилизация принимает и величественно закрепляет для себя некий уровень, который означает конец всех бед, всех стенаний, всех рыданий, всякого зубовного скрежета. Лишь когда все спокойны за свою судьбу, тогда только достигается цель человеческого общества, ибо, если только оно не является сообществом, враждебным принципам справедливости, оно должно быть установлено с единственной целью, чтобы слабый не был более несчастен, чем сильный, жена не была более несчастной, чем муж, мать — несчастливее, чем отец, чтобы дети не были несчастнее отца и матери, сестры — братьев, младшие — старших. Счастье отдельных личностей, семей, народов, полов может быть лишь следствием уравнения: уравнение способствует совершенству и уничтожает лишь то, что разрушительно. Раньше или позже оно уничтожит порабощение женщины; оно про-возгласит ее освобождение...

...Гражданская война бывает иногда великим благом. Дайте же мне слово не изумляться, не негодовать; я сейчас разовью вам мою мысль, которую я вам высказал из шалости слишком неожиданно и резко. Гражданская война — это зло потому, что она противоречит безопасности и счастью, к которым люди стремились при образовании общества, и потому, что она губит множество граждан. Гражданская война — это зло, подобно тому, как ампутация руки или ноги является злом потому, что она противоречит организации нашего тела и причиняет мне жгучую боль. Но когда у меня гангрена руки или ноги, эта ампутация — благо.

Итак, гражданская война является благом, когда общество без помощи этой операции подвергается гибели от гангрены и, говоря без метафор, подвергается риску погибнуть от деспотизма. (...) Когда гражданская война вызывается анархией (...) гражданская война великое зло...

СОМНЕНИЯ, ПРЕДЛОЖЕННЫЕ ФИЛОСОФАМ-ЭКОНОМИСТАМ ПО ПОВОДУ ЕСТЕСТВЕННОГО И НЕОБХОДИМОГО ПОРЯДКА ПОЛИТИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ

(...) С тех пор как мы имели несчастье придумать земельную собственность и неравенство состояний, жадность, тщеславие, честолюбие, зависть и ревность стали разрывать наши сердца и, овладев правительствами, угнетают государства. Установите общность имуществ, и как легко тогда будет установить равенство состояний и утвердить на этой двойной основе счастье людей.(...)

...Чудовищное разнообразие правительственных форм, законов и нравов на земле,— зрелище, способное забавлять людей легкомысленных, но удручающее людей мыслящих, убедившихся, к стыду нашего разума, что человеческим родом всегда управляла какая-то слепая и капризная судьба. Каждый хотел создать себе счастье по своей прихоти и искал его то в роскоши и наслаждениях, то в алчности и изнеженности, то в угнетении других и в подобных же безумствах, а природа, установившая иной порядок вещей, насмехалась над нашими нелепыми затеями. Она наказала нас за наши заблуждения; почти все народы сделались жертвами неразумных законов, которые они сами себе создали. Повсюду общество было подобно скопищу угнетателей и угнетаемых. Тысячи жестоких революций уже тысячи раз меняли лицо земли и уничтожали величайшие империи и тем не менее столько раз повторявшийся опыт не заставил нас заподозрить, что мы ищем счастье там, где его нет...

...Цель моя — по мере сил моих открыть вам глаза, хоть и поздно, на те нелепые заблуждения, среди которых мы все, сколько нас есть, имели несчастье родиться и жить.(...) Я все более убеждался в слепоте и злобе людей, в бессмысленности их суеверий, в несправедливости, с которой ими управляют. Таким образом, хотя я никогда не был тесно связан с миром, я мог сказать вместе с мудрым Соломоном что видел — и видел, можно сказать, с удивлением и негодованием,— как по всей земле царит беззаконие.(...) Я видел столько злобы в мире, что даже самая совершенная добродетель и самая чистая невинность не были свободны от злословия клеветников. Я видел — и это можно еще и теперь наблюдать на каждом шагу,— как множество несчастных людей подвергается без всякой вины и основания преследованиям и несправедливому угнетению, видел, что их несчастье никого не трогает, что они нигде не находят милосердного покровителя, который пришел бы им на помощь...

Теперь, сэры, где бы мы ни спрашивали о королевской власти, я надеюсь, что ни один человек не смутится заявить об этом и не испугается изгнания ее, имея опору в акте парламента, в присяге солдат и согласие народа на своей стороне; ибо королевская власть подобна большому развесистому дереву: если вы срубите верхушку и оставите корни и боковые сучья, оно снова разрастется и получит свежие силы. Если кто-нибудь задаст мне вопрос: что такое королевская власть? Я отвечу: королевская власть бывает двоякого рода: одна — это королевская власть справедливости и это власть всемогущего бога, правящего мирно над всем творением и держащая его в своей руке. И это сила всеобщей любви, ведущая народы по пути истины, поучающая каждого поступать так, как он хотел бы, чтобы поступали по отношению к нему, ныне снова борющаяся плотью и кровью, свергающая все, что не может устоять, и приводящая каждого в единение с собою, единый дух любви и справедливости, который будет продолжать вести дело к восстановлению. Но эта королевская власть стоит надо всем, она попирает ногами все — алчность, высокомерие, зависть, себялюбие и других подобных врагов и отнимает царство и правление над творением из рук себялюбивой и заносчивой плоти. И над землею царит только один царь справедливости и он поистине — сам Христос, который изгонит проклятие. Но это не та королевская власть, изгнание которой имел в виду парламентский акт, претендующий на ее утверждение, хотя против нее борются и парламент, и армия, и духовенство, и народ. Но когда им будет дано узреть ее, тогда они будут плакаться, потому что они преследовали ее...

В начале времен великий творец — разум создал землю, чтобы она была общей сокровищницей, чтобы хранила зверей, птиц, рыб и человека, господина, предназначенного править этими созданиями; ибо человек обладал властью, дарованной ему над зверями, птицами и рыбами; но вначале не было произнесено ни единого слова о том, что одна ветвь человечества будет править другою. И причина этому та, что каждый отдельный человек, мужчина или женщина, есть сам по себе совершенное создание. И тот же самый дух, который создал земной шар, пребывает в человеке, чтобы он управлял землею. Так как плоть человеческая подчинена разуму, создатель дал его человеку, чтобы быть учителем и наставником для самого себя, поэтому он и не нуждается в поисках во-вне наставника или правителя, помимо себя, и не нуждается ни в каком человеке для поучения себя, ибо тот же самый помазанник, который обитал в сыне человеческом, научил и его всем вещам...