Подвал избиений.

Подвал избиений

Перед допросом арестованных приводят в подвал, несчастные уже шатаются, страшно тяжело чувствовать себя совершенно одиноким, окруженным одними убийцами. Ужасно сознание того, что это здание пыток находится в современном, большом городе, где миллионы людей спокойно спят в своих постелях и не думают об этих позорных актах, которые применяются из ночи в ночь по распоряжению правительства страны. Кажется, что из гроба снова встал профос вра- мен армии Фридриха Прусского. Арестованные видят стоящую уже неделями наготове в полутьме подвала «кобылу». Воздух подвала пропитал запахом крови и холодным потом страха. И вдруг все начинает казаться каким-то наваждением. Все это происходит в те дни, когда 

[ 174 ]

Гитлер держит свою первую канцлерскую речь перед рейхстагом в гарнизонной церкви Потсдама у гробницы Фридриха. Кругом звонят колокола церквей, сотни тысяч людей стоят на улицах, говорят о пробуждении нации, о ее возрождении. Арестованный еще слышал эти фразы, и здесь, у «кобылы», он переживает всю чудовищность этой лжи. Государственный акт в Потсдаме становится символическим; там у гроба короля с костылем «вождь» держит речь перед генералами и потомками Гогенцоллернов, здесь штурмовая гвардия избивает и пытает беззащитных рабочих в тюрьмах-подземельях, откуда не проникает наружу ни один звук. Но символическое отличие заключается в том, что сейчас — в 1933 г. — германская стальная промышленность доставила сама орудия для своих опричников. Арестованного бросают на «кобылу», стальные шпицрутены ударяют его по спине.

В крайнем возмущении, горя всем телом, арестованный стремится оказать сопротивление. Его голову обертывают грязным тряпьем, он грызет зубами тряпку. Он чувствует, своего рода облегчение, когда кровь из ран заливает платье, но новые удары уже рвут в клочья живое тело.

Палачи бьют вчетвером, на извивающемся теле едва хватает места для бесконечных ударов. Наконец они устают. Стоны избиваемого звучат, как музыка, в их ушах. Смеясь осматривают они его и издеваются над ним. Затем они загоняют его в соседний подвал, где он наконец уже не одинок. По углам сидят на корточках его товарищи по несчастью; на соломе, на мешках из под картофеля извиваются тяжело раненые. Некоторых покидают последние силы, и они плачут. Безумие бродит под сводами. Из соседнего помещения доносятся крики очередной жертвы.

[ 175 ]